Введение
Когда сознательный пролетарий по своему политическому развитию перерастает обывателя и обращается со своими общественно-политическими чаяниями к «левому» движению, то перед ним возникает картина первичного бульона из революционного фразерства и советской ностальгии. Некоторым водоразделом, за которым «скрывается» живая марксистская мысль, служит теоретически назревший вопрос о качестве авангарда рабочего класса — коммунистической партии. Данный вопрос объективно поставлен исторической практикой болезненного крушения всех компартий в мире, в первую очередь, конечно, КПСС, а субъективно он был сформулирован коллективом журнала «Прорыв». Но поскольку первичное обращение читателя к современному марксизму в большинстве случаев продиктовано теми или иными политическими соображениями и той или иной политической критикой современного буржуазного жизненного уклада, постольку важно в популярной форме раскрыть классовую природу основных социальных проблем и примерную схему их революционного разрешения.
Большевизм — это не только особая политическая теория, уходящая всецело корнями в марксистскую науку, но и соответствующая культура, психология поведения, особый крой личности, необходимо следующий, как наиболее рациональный, из непримиримости классовой борьбы и её обострения в период кануна социалистической революции и особенно в период эпохи диктатуры пролетариата. В этой связи органической чертой большевизма является его правдивость, полное совпадение слов и дел, презрение к любой дипломатии в отношении своего класса. Нигде и никогда вы не найдете расхождение в словах и делах Ленина и Сталина, не найдете за вождями никакой двойной бухгалтерии, что, между прочим, ни в меньшей степени, чем научность и верность их политики гарантировало непререкаемый авторитет и практически слепую веру большинства рабочего класса. Следовательно, нельзя приукрашивать революцию, нельзя по-добренькому внушать, что революция — это легкая прогулка, которая сулит молочные реки и кисельные берега.
С научной точки зрения революция — это скачок в развитии от старого к новому, который совершается путем обогащения старого его отрицанием. Таким образом, революция представляет собой всю эпоху трансформации общества от его классового состояния к коммунизму, а не взятие власти или даже строительство социалистической экономики и т. п. Но большинство людей превратно сужает понятие о революции актом захвата власти, тогда как, по выражению Ленина, взятие власти — это самый простой из необходимых этапов революции. Аналогичным образом упрощается и целеполагание революции, и вместо реальных целей, продиктованных коренными интересами пролетариата, его всемирно-исторической ролью, узколобо подставляются цели повседневные, сплошь измельченные до классовой неузнаваемости и вредные для борьбы за строительство коммунизма.
К такого рода фальшивым целям пролетарской революции относятся, к примеру, цели программы КПРФ: 1. остановить вымирание страны, 2. восстановить льготы для многодетных семей, 3. воссоздать сеть общедоступных детских садов, 4. обеспечить жильём молодые семьи, 5. национализировать природные богатства России и стратегические отрасли экономики, доходы этих отраслей использовать в интересах всех граждан, 6. вернуть в Россию из зарубежных банков государственные финансовые резервы, использовать их на экономическое и социальное развитие, 7. сломать систему тотальных фальсификаций при проведении выборов, 8. создать реально независимую судебную систему, 9. осуществить срочную программу мер по борьбе с бедностью, ввести государственный контроль над ценами на товары первой необходимости, 10. пересмотреть законы, ухудшающие материальное положение граждан и позволяющие растаскивать природные ресурсы страны, прежде всего — закон о “монетизации” льгот, Трудовой, Жилищный, Земельный, Лесной и Водный кодексы. Не допустить повышения пенсионного возраста, 11. восстановить ответственность власти за жилищно-коммунальное хозяйство, установить плату за жилищно-коммунальные услуги в размере не более 10% дохода семьи, прекратить выселение людей на улицу, расширить государственное жилищное строительство, 12. увеличить финансирование науки, обеспечить учёных достойной заработной платой и всем необходимым для исследовательской деятельности, 13. восстановить высокие стандарты всеобщего бесплатного среднего и высшего образования, 14. обеспечить общедоступность и высокое качество здравоохранения, 15. энергично развивать наукоёмкое производство, 16. обеспечить продовольственную и экологическую безопасность страны, поддержать крупные коллективные хозяйства по производству и переработке сельхозпродукции, 17. установить приоритет внутреннего долга перед внешним, компенсировать вклады населения, сгоревшие в годы губительных «реформ», 18. ввести прогрессивную шкалу налогообложения, освободить от уплаты налогов граждан с низкими доходами, 19. повысить эффективность системы государственного управления, сократить число чиновников, расширить права трудовых коллективов и профсоюзов, 20. создать условия для развития малого и среднего предпринимательства, 21. обеспечить общедоступность культурных благ, пресечь коммерциализацию культуры, защитить русскую культуру как основу духовного единства многонациональной России, национальные культуры всех народов страны, 22. оградить общество от пропаганды пошлости и цинизма в СМИ, осуществить доступ в государственные средства массовой информации всех политических сил, действующих в рамках закона, прекратить очернение российской и советской истории, 23. принять самые решительные меры для подавления коррупции и преступности, пресечь практику искусственных банкротств, поставить заслон рейдерским захватам, 24. укрепить обороноспособность страны, законодательно закрепить недопустимость использования Вооружённых Сил против народа, создания наёмной армии защитников капитала, расширить социальные гарантии военнослужащим и работникам правоохранительных органов, 25. обеспечить территориальную целостность России и защиту соотечественников за рубежом, 26. проводить внешнюю политику на принципах взаимного уважения стран и народов, способствовать добровольному восстановлению Союзного государства.
Многие возразят, что, мол, КПРФ — парламентская партия и негоже ей приписывать революционные цели. Однако, эти 26 «зюгановских ударов» обнаруживают свой ревизионизм (п.п. 5-20, 23, 26) , национализм (п.п. 21, 25) и даже охранительство (п.п. 24, 25) исключительно через общий тон предвыборных обещаний, построенных на чаянии избирателя, то есть обывателя. Иными словами, программа КПРФ вместо реальных целей политической борьбы содержит звучные пустые фразы, источником которых служит солянка житейского мировоззрения электората, следовательно, которые полностью исключают информацию о способах их реализации. Тайной, покрытой мраком зюгановского ревизионизма, остаётся то, в чём же заключается та конкретная возможность, из которой КПРФ будет претворять действительность своих заявлений. В этом, в частности, и состоит измельчение целей до даже не классовой неузнаваемости, а вообще до пустых деклараций. Поэтому в данном примере не столь важно то, что какие бы ни были цели КПРФ — они парламентские, реформистские, а не революционные.
К сожалению подобным же измельчением, но, естественно, в другой форме, страдают цели программы РКРП. Они состоят в следующих пунктах: 1. немедленно установить жесткий контроль Госбанка над деятельностью всех коммерческих банков, с последующей их национализацией в течение нескольких месяцев, 2. ввести прогрессивное налогообложение не только капиталистических доходов, но и самой частной собственности, 3. прекратить выплату процентов по всем крупным вкладам в банках, отменить коммерческую тайну, установить коллективный контроль трудящихся за всеми каналами распределения продовольствия и промышленных товаров, 4. восстановить государственную валютную монополию, прекратив обращение иностранной валюты на внутреннем рынке, 5. методом национализации вернуть народу насильственно отнятые у него в ходе приватизации все бывшие ранее в общественной собственности средства производства и другую недвижимость, 6. восстановить государственное управление и регулирование производства, а также систему материально-технического снабжения и обеспечения населения предметами потребления. Обеспечить проведение принципа равной оплаты за равные результаты труда независимо от форм хозяйствования, 7. конституционно закрепить все земли и недра в общенародной собственности, 8. прекратить политику деколлективизации сельскохозяйственного производства.
За этими целями прослеживаются не коренные интересы пролетариата, а перенесение на программную платформу сиюминутных чаяний наиболее активных и оппозиционно настроенных пролетарских слоев и прослоек. Если бы РКРП воспринимала себя не как партия «уличного» протеста, а как парламентская фракция, словно КПРФ, её «революционные» декларации моментально бы трансформировались в зюгановскую выборную жвачку. Просто изменился бы субъект-читатель программы с «левого» оппозиционера, настроенного на неопределенный, но насильственный слом буржуазной власти, на пенсионера-электора, ностальгирующего по брежневскому застою, а за ним и всё политическое содержание программных целей.
Причем есть наглядное доказательство такого превращения РКРП в КПРФ. В 2010 году тюлькинцы вместе со всякими политическими фриками и удальцовцами соорудили предвыборный мутант под названием «РОТ-Фронт», который в 2012 году зарегистрировали в качестве политической партии. В программе «РОТ-Фронта» значится в качестве целей следующее: главная цель партии — защита социальных прав всех граждан на основе прогрессивного трудового и выборного законодательства России, максимальное развитие прав трудящихся, в том числе средствами этого законодательства. Для достижения своей цели партия выступает за реформирование законодательства и добивается 1. реальной свободы слова для всех, а не только для власти и богатых, 2. реальных доходов по труду для каждого, путем обеспечения реальных гарантий реализации конституционного права на забастовку, в том числе:
— обеспечение реального права на забастовки солидарности, отраслевые и территориальные забастовки и их безопасность;
— свободу и безопасность коллективных трудовых споров;
— реальное упрощение процедуры разрешения коллективных трудовых споров и объявления забастовок;
— реальное сокращение перечня запретов на профессии и производства, которым и где не допускаются забастовки;
— реальную государственную защиту индивидуальных трудовых прав;
— действие коллективного договора до заключения следующего.
3. реального расширения прав профессиональных союзов трудящихся до уровня передовых отечественных и зарубежных достижений, а также соответствия требованиям МОТ (Международной организации труда), в том числе:
— обязательное согласование нанимателем с профсоюзом всех решений, затрагивающих интересы работников;
— свободу профсоюзного представительства на коллективных переговорах, свободу заключения коллективных договоров;
— исключительное право профсоюзов на заключение коллективных договоров;
— право на приостановку работы до ликвидации нарушения трудовых прав или до обеспечения здоровых условий труда.
4. реального совершенствования оплаты и условий труда:
— установления минимальной оплаты труда на уровне выше научно определенного прожиточного минимума;
— индексацию заработной платы, не допускающую «съедания» зарплаты ростом цен;
— установление доли постоянной части зарплаты (тариф и связанные с ним выплаты) на уровне не менее 80%;
— установление пенсий на уровне не менее 50% средней заработной платы по стране;
— введение в стране 35-часовой рабочей недели без понижения заработка;
— ограничение срочных контрактов.
Что называется, найдите десять отличий от программы КПРФ. На самом деле есть одно внешнее отличие — ротфронтовцы всюду приписывают многозначительное слово «реальное», которое, по-видимому, должно «радикально» отличать их требования от буржуазных партий. И одно существенное отличие — субъект-читатель программы у ротфронтовцев — это не пенсионер-избиратель как у КПРФ, а «сферический» средний пролетарий-избиратель, который воплощает в себе худшее невежество хвостизма идеологии РКРП. Наиболее концентрированно это проявилось в требовании 35-часовой рабочей недели. Дальше будем говорить о сокращении рабочего дня как важном коммунистическом преобразовании, однако сокращение рабочей недели в рамках буржуазного строя очевидно ведет к следующим обязательным негативным последствиям: взрывной инфляции, росту безработицы и, как следствие, падению стоимости рабочей силы. С точки зрения коммунистической пропаганды доказательство того тезиса, что всякое улучшение экономического положения пролетариата при капитализме обязательно ведет к его дальнейшему ухудшению из-за того, что все командные высоты и инструменты управления сосредоточены в руках государственной власти предпринимателей, само по себе гораздо более революционно, чем всякие предвыборные декларации, основанные на ленивой вере в то, что пущенный в урну бюллетень принесет лишний свободный час в будни. Или по крайней мере спокойствие совести, что «было сделано всё, что в моих силах».
Итак, первое и, пожалуй, самое важное, с чего стоит начинать постановку понятия о язвах современного общества — это взятие власти рабочим классом, т. е. с социалистической революции в обыкновенном политическом обиходе. Всякие попытки «протащить» социальные проблемы в обход революции, замолчать или заболтать революцию являются не чем иным, как прямым отходом от классового подхода. Поскольку единство общественного организма империализма представляет собой единство противоположных классов, постольку невозможно научно рассматривать ни одно общественное явление, которое является лишь частным проявлением общества как целого, без нахождения в нем источника самодвижения — противоположности классовых интересов.
Взять, скажем, такое социальное явление, как институт семьи. Многим кажется, что в существовании и развитии семьи в нашем современном, империалистическом обществе нет места столкновению классовых интересов пролетариата и империалистической буржуазии. Однако же, это не так. В целом семья есть продукт утверждения частной собственности, который представляет собой отчуждение отдельного хозяйства от общества, или от всех иных хозяйств. Таким образом, за христорадностью семьи скрывается дьявольски простая задача — обособить крайне важный по своему существу общественный процесс создания человека от самого общества, отделить частичку общества, его единственное проявление — человека от него же самого, то есть от его общественной сущности. Это безусловно составляет классовый интерес всех эксплуататоров, всяких частных собственников средств производства вообще, так как только расщепив общинное хозяйство, захватив общинную собственность и разрушив общинное сознание, в том числе посредством обособления социально-биологического производства человека, возможно превратить свободных общинников в рабов.
В империализме семья — это развитая множественными отрицаниями семья ранних классовых обществ, которая представляет собой форму вынужденного отчуждения социально-биологического воспроизводства человека в виде обособленного хозяйства в рыночных условиях конкуренции. Современная семья по своему составу бывает пролетарской, мелкобуржуазной и империалистической. Империалистическая буржуазия, в силу своего положения, кровно заинтересована раздробить пролетариат до состояния отдельных борющихся друг с другом рабочих. Этому процессу, в числе прочих, подчинен институт семьи, как необходимый в условиях господства частной собственности и единственно возможный способ организации социально-биологического производства рабочей силы. С другой стороны, условия классового общества таковы, что пролетарию выгоднее вести хозяйство в форме семьи, в складчину и при домашнем закабалении женщины. Если эти условия интереса нарушаются, происходит гибель семьи, которая в современных условиях немедленно приводит к демографическому провалу. Примером тому служит так называемый кризис рождаемости в развитых странах.
Соответственно мелкобуржуазная и империалистическая семья — это такие же вынужденные формы отчуждения, однако не на базе выживания и нищеты, как с пролетариатом, а на базе излишеств в той или иной мере и игры в наследование собственности. То есть не для производства рабочей силы, а для производства сословия будущих эксплуататоров. С точки же зрения отношения полов, буржуазная семья — это по сути форма проституции.
Для наглядности и разнообразия возьмем другой более простой пример — нация. Эта общность проявляет себя как общность самосознания на базе устойчивых хозяйственных связей, противоположная по своей культурной определенности другим общностям в первую очередь в силу совокупности следующих признаков: общность языка, территории и психологического склада. Классовый интерес буржуазии в складывании, развитии и всяческом пестовании такой общности очевиден и заключается в национальном оформлении буржуазного государства и идеологии объединения народа под своей властью, в том числе в целях экспансии. Классовый интерес пролетариата обнаружится, только если признать факт того, что всякая буржуазная нация — это огромное большинство народа, которое фактически подчинено воле горстки предпринимателей-магнатов. Свергнуть их власть и преобразовать нацию из буржуазной в социалистическую, что по сути означает постепенно отказываться от национальной обособленности, делать нацию интернациональной и т. п.
Таким образом, ясно установлено, что без классового подхода научно поставить вопрос о сущности общественного явления невозможно. Также очевидно, что всякая научно-правильно поставленная социальная проблема, поскольку является порождением классовой борьбы, не может иметь никакого разрешения в рамках империализма. Возьмем сплошь и рядом даже мелкие проблемы и нет для них никакого решения без того, чтобы в той или иной области ограничить действие общественных отношений частной собственности. А сделать это при власти империалистов решительно невозможно — на страже вооруженное до зубов государство и его сатрапы, с разросшейся как великий баньян системой права.
Следовательно, нельзя и наметить пути выправления какой-либо социальной проблематики без прямого и самого твердого требования социалистической революции как решающего условия социального преобразования. Всякие мелкие уступки и реформы, борьба за любые изменения в рамках системы империализма и капитализма должны быть всецело подчинены исключительно одной цели — захвату власти рабочим классом. Стало быть, необходимо отбросить всякие разговоры о возможности мирного перехода власти, реформистском переходе к социализму, парламентском пути, мирном подчинении капиталистов как наиболее реакционные, мещанские и тупоумные попытки обмана рабочего класса. В условиях роста милитаризма и бюрократизма империалистических государств не может быть и намека на возможность мирной революции. Прямо за революцией последует бешеная война, развязанная контрреволюционными отрядами низложенного класса при активной поддержке всех антисоциалистических элементов. Замалчивание этого факта есть не просто политическое лицемерие, а вредный ревизионизм в духе третьей программы КПСС.
Но очевидно, что нельзя ограничиться просто необходимостью взятия политической власти рабочего класса, необходимо как-то определить его содержательно. Иначе обязательно возникнут различные кривотолки по вопросу о том, что является властью рабочего класса, а что ей не является. Отсюда вытекает то, что речь следует вести не просто о взятии власти, а о взятии власти в виде диктатуры рабочего класса. Признать диктатуру рабочего класса, между прочим, означает разъяснение невозможности разрешения коренных проблем современности иным способом, так как по своему теоретическому смыслу диктатура рабочего класса — это вынужденная, единственно возможная форма организации пролетариата, в первую очередь, в государство, для его развития — выполнения всемирно-исторической роли уничтожения деления общества на классы и т. д. Стало быть без опоры на насилие, уговорами, болтовней и добрыми манерами ни одно проблемное явление в классовом обществе не получится изменить ни на йоту. О войнах
Практически все политические доктрины, теории, подавляющее большинство политиков, интеллигентов и других «властителей дум» к концу XX века полностью сошлись только в одном — главнейшая и серьезнейшая задача, стоящая перед всем человечеством — это недопущение войн вообще и третьей мировой термоядерной войны в частности. Нет ничего банальнее, чем инфернальные высказывания решительно всех публичных фигур во всех областях жизни общества о войнах и их тяжелых последствиях. XXI век уже превратился в век победившего пацифизма, правда, конечно, только на словах… Одной рукой империалистические политики смущенно смахивают горькие слезы по детям войны во время получения очередной премии динамитного короля за мир, а другой рукой дают отмашку своим живоглотам в погонах на неограниченное применение ударными беспилотниками корректируемых бомб напропалую по всем «возможным» объектам. Мясник Харрис одобрительно улыбается с того света.
Однако нельзя отрицать, что несмотря на стремительный рост количества и качества средств индивидуального и массового уничтожения, в целом насилия со временем становится меньше, а пиара — всё больше. Страшилка всех обывателей, «международный терроризм», убивает в год не более 15 тысяч человек — это сущий пустяк по сравнению с жертвами государственного и частнособственнического насилия в целом. Достаточно вспомнить хотя бы более 450 тысяч расстрелянных только в США за последние 15 лет. Другие «драйверы роста» насилия — региональные войны — также значительно уступают по количеству жертв войнам прошлого. Крупным магнатам все труднее мобилизовывать пролетариат своих стран на уничтожение пролетариата других стран, все труднее скрывать свои истинные мотивы наживы. По этому поводу, в частности, империалистами была сформулирована доктрина фашизма, впрочем теперь тоже подвергающаяся остракизму на словах. Следовательно, с ростом культуры пролетариата, в первую очередь в империалистических странах, магнатам все тяжелее обосновывать войны и террор. Но не нужно в этой связи впадать в беспечность, так как войны имманентно присущи не то что империализму, а вообще всякой крупной частной собственности. Поэтому кровь будет литься, пока существует империализм. А учитывая средства массового уничтожения и бурно цветущую милитаристскую психопатию, сдерживающий фактор в виде страха перед «народной дубиной» может внезапно оказаться не вполне достаточным.
Основная фальшь буржуазного пацифизма заключается в той мысли, что капитализм и война не связаны, что война — не продолжение политики мирного времени, не проявление конкурентной борьбы вооруженным способом, а злодейство или роковые ошибки отдельных президентов, правительств или целых народов. С научной точки зрения обвинять отдельных лиц, даже самых влиятельных, в развязывании войн бессмысленно, потому что современные войны создал капитал, они есть продолжение классовой борьбы методом организованного вооруженного насилия. Война является не стихийным проявлением каких-то качеств, присущих народу или человеку, а имеет сознательно осуществляемую целевую установку, основанную на материальном интересе. Даже освободительные или революционные войны в основе своей освободительной или революционной идеологии обязательно имели в широком смысле слова материальные блага. Поскольку командующей силой империалистической страны является монополистическая буржуазия, значит, естественно, именно она определяет те материальные выгоды, которые составляют милитаристские доктрины современных государств-хищников. В империалистическую эпоху войны ведутся главным образом на периферии, пока между ведущими империалистами имеется военно-стратегический паритет. Перед первой мировой войной это был Китай, Маньчжурия, Египет, Южная Африка, Марокко, Ближний Восток, Персия и др. Перед второй мировой войной полыхали Китай, Афганистан, Эфиопия, Сирия, Мексика. И всюду были одни и те же мотивы: сырье, рынки сбыта, экспорт капитала. Однако, как только один из «культурных» хищников начинал подозревать, что паритет меняется в его пользу, тут же по надуманному поводу вспыхивала мировая война. Ничего не поменялось и в XXI веке, с той лишь разницей, что сегодня в пользу паритета играет перспектива ракетно-ядерного апокалипсиса. Но, если империализм продолжит своё существование, то одна из хищнических банд обязательно соорудит средства защиты космического базирования, которые позволят снизить вероятные потери от ядерного удара до приемлемого уровня, и соответственно развяжет термоядерную третью мировую. И в этом не будет ничего военного — сядут перед этим, всё «по-бизнессовому» рассчитают — прибыли, скажем, от затопления континента обещают быть просто баснословными, новый мировой порядок в пользу сильнейших в очередной раз восторжествует. Останется лишь правильно обработать общественное мнение.
Война диктуется экономическими законами, а не волей отдельных политиков, партий, народов, классов. Следовательно, по сути войны ведутся не между народами или государствами, а между господствующими классами народов и государств за их экономические интересы. В каждом классовом обществе господствующий класс, обладая политической властью, организует общество сообразно своим потребностям, включая, что в нашем случае самое важное, потребность в насилии, которая прямо вытекает из частной собственности. Именно положение господства создает эксплуататорскому классу стимул к внешней экспансии, к продолжению вовне той практики насилия, которая скрепляет общество внутри. Таков источник войн. Таким образом, война — это орудие экономической политики господствующего класса. А мотором этой экспансионистской экономической политики безусловно является милитаризм. Еще в 1935 году американский морской пехотинец генерал-майор Батлер откровенно говорил хрестоматийные вещи: «Я провёл на военной службе 33 года и четыре месяца, и большую часть этого времени я работал как высококлассный громила, работающий на большой бизнес, Уолл-стрит и банкиров. Короче говоря, я рэкетир, гангстер капитализма».
Из вышесказанного, между прочим, следует закон неизбежности войн при империализме. Милитаризм — это дитя капитализма, а значит, и войн невозможно избежать никакими бумажными, дипломатическими мерами, международными организациями, арбитражом и прочим лицемерным фарсом. Современные войны порождены всем развитием всемирного капитала и являются спутником империализма. Поэтому война за войной следует на периферии, и поэтому, как только одна из ядерных держав или группа таких держав создаст средства подавления ядерного оружия, неизбежно последует третья мировая война.
Однако было бы по-либеральному глупо считать, что все войны сплошь одинаковое зло. Разоблачение империалистических войн следует из необходимости разоблачения империализма, а не потому, что военные средства «негуманны». Условная «гуманность», если сбросить с нее спесь религиозного и филистерского морализма, представляет собой не что иное, как следствие законов существования частной собственности. Если из природы частной собственности органически вытекает насилие, значит насилие является той реальной скрепой, которая не позволяет обществу впасть в перманентное состояние передела собственности, тоже путем… насилия. Частная собственность и насилие — это две стороны одной медали. Следовательно, насилие, в качестве средства к разрешению конфликтов, «гуманно», и это закон классового общества. Говорить обратное — это интеллигентский кухонный пацифизм. Отнекиваясь от войн, можно стать только пособником поджигателей войны.
Пацифизм — это одна из форм одурачивания рабочего класса, которая, как правило, заключается в абстрактной проповеди мира. При капитализме, и империализме как его высшей стадии, войны неизбежны. Поэтому с научной точки зрения пропаганда мира не может быть ничем иным, кроме как пропагандой революции. Борьба рабочего класса за мир обязана быть только в связи с революционной классовой борьбой.
Войны сыграли громадную роль в истории человечества, так как являлись распространенным орудием экономической политики господствующих классов. Главным образом историческая роль войн проявляется в том, что они являлись одним из влиятельнейшим факторов образования и смены классов, служили своего рода катализатором социальных трансформаций.
Войны бывают захватнические, освободительные и революционные. Природа освободительных войн не менее классовая, чем захватнических, однако их отличное значение проявляется в положительной роли в историческом развитии различных народов, которая перевешивает или компенсирует их отрицательные эффекты. Обычно это выглядит так, что война очевидно видится справедливой. Стало быть революционная война — это действительно самая справедливая война, так как она ведется в пользу социального прогресса. Причем она может быть как оборонительной, в том числе гражданской, так и наступательной. Никакого добренького пацифизма коммунизм не предлагает. Поэтому нужно прямо говорить, что война — это насилие, которое порождено частной собственностью и чтобы избавить человечество от войн нужно ликвидировать частную собственность. В ходе чего, впрочем, придется пользоваться только теми инструментами, которые предоставила жизнь, среди которых, в том числе, насилие и война.
Разговорчики о том, допустимы ли любые средства для достижения благих целей или необходимо подыскивать только какие-то специфические благие средства, следует оставить для первокурсниц института благородных девиц, потому что определенные цели достигаются только определенными же средствами. Средства достижения и достигаемые цели прямо взаимосвязаны и не подчиняются фантазиям резонеров-морализаторов.
Таким образом, первая серьезная непреодолимая язва империализма — война — не может быть ликвидирована немедленно после социалистической революции. Взявшему власть рабочему классу, среди прочего, придется воевать сначала, чтобы власть удержать, а затем в целях защиты революции и распространения её влияния. Однако, во-первых, революционные войны священны и справедливы, отдавать жизнь за светлое будущее человечества вовсе не проклятие, а великая честь. Во-вторых, эпоха социализма сменится построением полного коммунизма, который совершенно полностью и безоговорочно исключит всякие войны и всякое организованное насилие вообще. О войнах классовой эпохи наши потомки будут вспоминать как о самом позорном «элементе» своей древней варварской истории и дивиться, как же так было возможно, чтобы люди по своим намерениям убивали других людей.
О бедности: общая характеристика
Если проблему войн и возможного ядерного апокалипсиса так называемое мировое сообщество хотя бы сформулировало, то такая язва империализма, как бедность, обнаруживается исключительно в борьбе с гуманитарными катастрофами, то есть иными словами, с массовым голодом. Ни большинством политиков, ни сообществом ученых бедность не считается системной проблемой цивилизации, они лишь видят её крайние проявления — массовый голод и гуманитарную катастрофу, признавая за ними проблемность для некоторых неблагополучных регионов с населением примерно в 1 млрд человек.
Наблюдательному человеку ясно, что бедность, во-первых, явление относительное, историческое, а во-вторых, органически присущее капитализму. Даже в самых развитых империалистических странах имеется бедность. Процентное соотношение живущих за чертой бедности в таких странах как США, Германия, Британия, Канада около 15% . Бедность является следствием капиталистического способа производства, вместе с тем становясь важнейшим условием функционирования капиталистической экономики в целом. Неизбежность бедности вытекает из самой сущности капитализма, основанного на эксплуатации наемного рабочего. Повседневная форма конкуренции между предпринимателями заключается в постоянном стремлении снижать издержки производства при сохранении качества продукции. Важно понять, что в данном случае индивидуальные стремления и случайные мотивы всех предпринимателей, несмотря на кажущуюся разность и постоянное столкновение между собой, действуют по отношению ко всем наемным работникам как единый механизм, сущность которого заключается в следующем. Предприниматель экономит издержки за счет заработной платы, то есть либо находит более «дешевых» работников, либо заставляет старых работать лучше: интенсивнее или просто дольше. Кстати говоря, все развитые страны после разрушения СССР демонстрируют тенденцию к постоянному росту неоплачиваемого сверхурочного труда. Затем наиболее успешный в этом деле предприниматель за счет вырученной сверхприбыли разоряет наименее успешного, вытесняя последнего с рынка. Разорение и банкротство сопровождаются увольнениями работников, а значит ростом безработицы, в свою очередь снижающей цену рабочей силы. Заняв место разоренного конкурента, в связи с отсутствием конкуренции, предприниматель естественно повышает цены на свою продукцию, опять увеличивая прибыль и снова снижая заработную плату, правда, в данном случае за счет инфляции, не понижая её денежного номинала. Этот процесс является неизбежным круговоротом капиталистического рынка, который постоянно плодит бедность. Факторы, за счет которых пролетариат может поднять свой жизненный уровень ничтожны по сравнению с этим естественным экономическим процессом, закономерно вытекающим из существа наемного труда, эксплуатации и представляющего собой чистокровное выражение материального интереса буржуазного класса. Так проявляется отставание спроса на рабочую силу от возрастания капитала, являющееся, в свою очередь, проявлением всеобщего закона капиталистического накопления. Немаловажно для понимания учитывать, что этот закон обнаруживается только в масштабе всей капиталистической системы. К этому следует добавить также то очевидное, что с ростом производства и производительности труда прибавочный продукт в виде прибыли присваивают магнаты-империалисты, следовательно пролетариат постоянно нищает относительно роста их богатства. Это ежегодно подтверждает статистика неуклонного роста состояния крупнейших мировых миллиардеров.
Таким образом, бедность в качестве органической черты капитализма обнаруживает себя в виде закона абсолютного и относительного обнищания пролетариата.
Физический голод и «дурной миллиард»
Согласно статистике на Земле голодает миллиард человек, умирающих с средней скоростью по 6 миллионов человек в год. 65% голодающих живут в Индии, Китае, Конго, Бангладеше, Индонезии, Пакистане и Эфиопии. Кроме того, в полную противоположность «золотому миллиарду», его пауперистский антагонист не имеет нормального доступа к чистой питьевой воде, элементарному медицинскому обслуживанию, образованию и т. д., то есть даже к минимальным человеческим условиям существования, включая жильё и даже одежду. Все эти социальные бедствия Африки и Юго-Восточной Азии являются крайним проявлением абсолютного обнищания пролетариата и вызваны безудержной эксплуатацией бывших колоний, навязчивым стремлением империалистических монополий превращать неразвитые страны в банановые республики в качестве наиболее быстрого и эффективного способа извлечения максимальных прибылей.
Возможно ли, что при империализме тем или иным способом будет искоренен физический голод на Земле и «дурной» миллиард наконец получит минимальные условия для выживания? Такое следует признать вполне допустимым. Возможно ли при империализме остановить абсолютное или относительное обнищание пролетариата в масштабе всей Земли? Такое невозможно, империалисты придумали только, как сглаживать следствие этого обнищания — «подкармливать» социальными льготами рабочую аристократию родных стран.
Искоренение бедности с научной точки зрения
Слово «бедность» мало пригодно для научного анализа, потому что может выражать слишком много относительных оценок. Поэтому для отсутствия самых необходимых средств существования лучше использовать понятие пауперизма, а для процесса относительного и абсолютного обнищания пролетариата в целом — бедность. Пауперизм, таким образом, является крайней стадией абсолютного обнищания и представлен как странами периферии, так и многочисленными легальными и нелегальными мигрантами в империалистических странах. Коренное «белое» население развитых стран пауперизм практически не затрагивает, так как они многовековой экономической борьбой «заслужили» себе подачки империалистической эксплуатации.
Следовательно вопрос о бедности разбивается на этапы: ликвидацию пауперизма и ликвидацию бедности окончательно. Однако бедность в качестве продукта относительного обнищания пролетариата должна быть четко расшифрована. Дело в том, что жизнь и логика общества, которое в своей основе имеет товарное производства, то есть в котором практически все блага доступны только посредством купли-продажи, накладывает неизгладимый отпечаток на сознание. Всем «воспитанникам» капитализма кажется, что жажда обладания благами — это нормальное состояние человеческой души. Хотя все психически здоровые люди понимают, что основа счастья — это не уходящее в бесконечность множество благ, а достаточное множество, определенным образом, в зависимости от особенностей личности, окружающих обстоятельств и развития культуры, скомбинированное множество благ. Материальное потребление человека должно являться основой для его духовного развития, но не наоборот — подчинять себе духовно человека, как это происходит при капитализме.
Истинное представление о значении для человека любых материальных благ, заключается в том, что они требуются для того, чтобы обеспечить биологическое и социально-биологическое существование личности для её поступательного творческого развития. Нет никакого смысла стремиться к излишеству, роскоши и мещанскому комфорту. Эти потребительские стремления являются следствием слепого господства над личностью внешних общественных сил отношений собственности. Развитие культуры потребления необходимо не путем развития вкусов, а посредством изменения баланса соотношения потребления материальных и духовных благ в пользу поступательного роста последних. В таком случае будет обеспечена гармония развития личности.
Стало быть искоренение бедности не означает неумеренного потребления или перехода к всеобщей роскоши. Наоборот, искоренение бедности возможно исключительно на основе научно-обоснованных и научно ранжированных потребностей. Первичные потребности — жильё, пропитание, медицинское обслуживание, образование, защита ребенка и материнства, защита общественной собственности и социалистического строя. Вторичные потребности — вкусовое разнообразие предметов личного потребления, качественный досуг, разнообразный отдых, коммунальный комфорт, развитие художественных вкусов и т.д.
Субъективно-психологические экономические теории, активно проповедуемые среди либеральной интеллигенции и в системе образования, вообще отрицают возможность научного определения количества и качества потребностей человека. Аналогично такую возможность отрицает и обыватель. Однако, единственным основанием к такому отрицанию служит социал-дарвинистский постулат о том, что счастье одного человека заключается в несчастье другого человека. Иначе никак не объяснить тот факт, что производительные способности человечества достаточны для того, чтобы преодолеть бедность, однако делать коммунистам это запрещается, в силу якобы несовершенства человеческой природы — нельзя, видите ли, определить потребности личности.
Ввиду того, что капитализм своим способом производства материальных и духовных благ постоянно порождает бедность, она в виде последствий следует из основного экономического закона капитализма — закона прибавочной стоимости, конкретизированного к условиям монополистического капитализма. Сущность экономики империализма (т. е. производства и потребления благ) заключается в обеспечении максимальной капиталистической прибыли путем эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны, путем закабаления и систематического ограбления народов других стран, особенно отсталых стран, наконец, путем войн и милитаризации народного хозяйства, используемых для обеспечения наивысших прибылей. Значит бедность — прямое следствие неустанной эксплуатации, разорения и обнищания ради максимальной прибыли олигархов.
Первым и важнейшим мероприятием будущей революции будет обобществление, то есть 1) экспроприация средств производства, 2) национализация банков и полный контроль диктатуры рабочего класса над государственными и частными финансами, 3) подчинение народного хозяйства органу научного планирования. Таким образом, прямым следствием и обратной стороной обобществления является всеобщий научный план развития народного хозяйства. Общественная собственность в форме собственности социалистического государства ликвидирует право частной собственности на доход со всего общественного производства. Однако это не означает вульгарного понимания, что прибыль капиталистов, выжимаемая из рабочих теперь, будет просто между ними поделена после революции. Из всей массы дохода социалистического общества целесообразным образом будет затрачено: на возмещение потребленных средств производства, на расширение производства, на обеспечение обороны и поддержание порядка, на издержки непроизводственного управления, на инфраструктуру, образование, медицину, защиту детства, печать, пенсии, культуру и искусства, на содержание нетрудоспособных. Остальное, в форме распределения по труду, идет на индивидуальное удовлетворение потребностей трудящихся. Иными словами государство диктатуры рабочего класса силой принуждения обеспечивает удовлетворение коллективных потребностей народа, а распределение по труду удовлетворение индивидуальных потребностей. Некоторые коллективные потребности существуют в форме удовлетворения индивидуальных потребностей посредством общественных фондов. Например: всеобщий доступ к качественному образованию, с одной стороны, служит общественному благу, так как повышает качество кадров и производственную культуру, с другой стороны, удовлетворяет естественную внутреннюю потребность человека в повышении своей культуры, развитии личности и т.д. Также в досуге и искусствах аналогично сходится индивидуальное и общественное в разумных потребностях. Правильно отдыхающий человек, развивающий свои художественные вкусы и расширяющий мировоззрение лучше работает, следовательно приносит больше пользы обществу. Характерное зло капитализма — частная форма досуга, построенная на индустрии развлечений, полностью подчиненная зарабатыванию денег на эксплуатации низменных чувств толпы.
Когда из под общественного производства будет выбита паразитическая подпорка капиталистического интереса извлечения прибыли из труда, процесс производства и расширенного воспроизводства материальных и духовных благ рационализируется, придет в соответствие со своим действительно человеческим назначением — удовлетворять потребности общества. Значит обретет совершенно иную ценность научно-технический прогресс, технологическое развитие будет прямо служить делу роста производства и освобождения человека от физического труда.
Таким образом, сущность экономики социализма состоит в обеспечении максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники.
Первые же мероприятия социалистической революции устранят почву для производства роскоши, следовательно и почву производства бедности. Социалистическое общество постольку будет подвержено бедности, поскольку сильны объективные, зачастую внешние, трудности строительства коммунизма — гражданская война, интервенция, угроза войны, форсированная индустриализация, природные катаклизмы. Однако, конечно, социалистический строй, поскольку он экономически более эффективный, чем любой самый развитый буржуазный строй, и с учетом современной технологической развитости производства, по крайней мере в период мирного развития полностью исключает крайние формы бедности и физический голод.
Коммунизм — это общество в принципе без паразитов, а социализм — это первая фаза коммунизма, в которой все паразиты поставлены вне общества, вне закона. Поэтому капиталистическая бедность, во-первых, является порождением капиталистических паразитов — олигархов, банкиров и рантье, во-вторых, следовательно, явление постоянно присущее «цивилизованному» обществу. Социалистическая же бедность — это временное бедствие, вызванное внешними катаклизмами.
По мере строительства коммунизма бедность будет ликвидирована полностью. Более того, не существует никакого другого способа ликвидации бедности, кроме как на базе общественной собственности на средства производства. Все остальные «способы» — жульничество, так как не устраняют её причину из области способа производства. Демагогия о «справедливом» распределении сродни бредням о социальном партнерстве. Капиталистическая экономика движется вперед за счет обнищания пролетариата, следовательно, обещая остановить рост прибыли, демагоги не только идут против всемогущего класса олигархов, но и берутся тормозить развитие экономики. Насколько же нужно бояться революции и экспроприации крупной буржуазной собственности, чтобы лечить мертвого такими припарками?
Постепенно с ростом коммунистических производственных отношений и укреплением строя общественной собственности общество окончательно откажется от недостатка распределения по труду, который уравнивает заведомо неравных, и перейдет к распределению по потребностям.
Безработица и развитие личности
Не менее непобедимой для капиталистического общества является проблема безработицы. Безработица представляет собой массовое, постоянное и периодически усиливающееся явление при капитализме, являющееся и рычагом капиталистического накопления, и условием существования рыночной экономики в целом. Рабочие до тех пор находят себе работу, пока они могут быть употреблены в деле с выгодой для предпринимательского класса. В свою очередь эта ограниченность возникает из колебания цены рабочей силы, которая в случае гипотетической полной занятости рабочих рук непомерно возрастет и, следовательно, производство для предпринимателя станет нерентабельным. Таким образом, границей безработицы служит такой резерв безработной рабочей силы, который обеспечивает достаточно низкую цену рабочей силы на рынке труда для максимальной капиталистической прибыли. Периодическое усиление безработицы является следствием антагонизма между производительной и потребительской способностью капиталистического общества. С точки зрения рыночной экономики только та потребность будет удовлетворена, которая обеспечена платежеспособным спросом. Иными словами современное общество способно много производить, способно обеспечивать всех всем необходимым, но система экономических отношений этого не позволяет из-за того, что это противоречит классовым интересам собственников средств производства. Выглядит это таким образом, что пролетарии из-за нехватки денег не могут купить товары личного потребления. Это приводит к разорению предпринимателей, потере рабочих мест и следовательно усиливает «нормальную» безработицу. Однако не отсутствие платежеспособного спроса является главной причиной кризисов перепроизводства, а анархия капиталистического производства — периодический дисбаланс между производством средств производства и производством товаров потребления.
Совершенно очевидно, что безработица прямо следует из рыночной организации производства и неустранима при капитализме. Поскольку же количественный и качественный состав армии безработных в значительной степени определяет степень крайней нужны, присущей конкретной стране, борьба с безработицей является одним из основных вопросов социальной политики любого буржуазного государства. Меры противодействия безработице при капитализме крайне ограничены вышеуказанными интересами господствующего класса, однако меры сглаживания последствий безработицы в виде пособий, компенсаций и других денежных довольствий бывают весьма обширны. Правда, конечно, предпринимательский класс быстро изымает в свой оборот излишние средства путем простого повышения цен на товары. Ввиду этого экономическое положение безработных и пролетариата в целом в конкретной стране зависит от двух факторов: положение данной страны в системе международного разделения труда (насколько «родная» буржуазия разоряет слабые страны) и организованности и массовости экономической борьбы пролетариата данной страны.
Безработицу следует рассматривать не только как социальное бедствие тяжелого нищенского положения пролетариата, но и как систему отчуждения личности от общества, акт особо циничного обезображивания человека. Ведь основной существования любой личности должен являться общественный труд, то есть целенаправленная полезная деятельность по преобразованию условий воспроизводства общества. Приносить пользу обществу — основа счастья личности. Ставя человека вне общественно-полезного труда, капитализм уродует его сознание и отравляет жизнь.
В меньшей степени, но не с меньшим цинизмом, капитализм уродует работающих пролетариев. Капиталистическое производство отчуждает от непосредственного производителя результаты его труда, превращая жизнь пролетария в погоню выживания от зарплаты к зарплате. Тем самым воспитывает в пролетарии безразличие к результатом своей деятельности и индивидуализм — атрофию коллективистских чувств. Наемному работнику разрешают работать для поддержания своего собственного существования, то есть разрешают жить лишь постольку, поскольку он выгоден для класса капиталистов. Это также уродует личность, превращает жизнь в слепое стремление освободиться от оков наемного рабства. К сожалению, данное стремление в огромном большинстве случаев происходит в форме тяги к праздности и часто по наглядному порочному примеру имущих классов.
Следовательно, в случае с работающими пролетариями система устройства капиталистического общества превращает производительный труд в тяжелое бремя. Вместо того, чтобы наращивать в нем творческую составляющую, внедрять машины для освобождения от физического труда, экономика капитализма делает из человека унизительный придаток процесса производства прибыли. Пролетарий становится придатком дела собственного закабаления.
Чтобы удерживать свое господство и власть, олигархия крайние проявления капиталистической эксплуатации всецело перекладывает на отсталые народы, ведя политику беспощадного экономического террора в бедных странах. Руками господства американской и европейской военщины бесцеремонно расставляются марионеточные правительства, подписывающие неолиберальные договоры «свободной торговли» и ввергающие свои народы в кредитное рабство МВФ. Незначительной реакцией на оголтелую неоколониальную политику США является рост исламского фундаментализма и так называемый «международный терроризм», который экономически подпитывается саудитами.
После социалистической революции диктатура рабочего класса в короткие сроки поставит все народное хозяйства на социалистические рельсы. В течение исторически незначительного срока будет полностью искоренена почва для безработицы и, следовательно, каждому члену общества гарантировано рабочее место по его способностям. По мере строительства коммунизма каждому человеку будет обеспечиваться труд в соответствии с потребностями гармоничного развития его личности.
Непрерывный рост всего общественного производства с преимущественным ростом производства средств производства позволит создать материальные условия для культурного роста общества. Ручной труд всюду будет автоматизирован, облагорожен и постепенно заменен на машинный. Следовательно, диктатура рабочего класса обеспечит всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей, так, чтобы члены общества имели возможность получить образование, достаточное для того, чтобы стать активными деятелями общественного развития, чтобы они имели возможность свободно выбирать профессию, а не быть прикованными на всю жизнь к одной какой-либо профессии. Для этого рабочий день будет сокращен до 5 часов, а образование и повышение культурного уровня из личного дела добровольно станет делом общественной важности. Постепенно, таким образом, труд превратиться в потребность и даже наслаждение.
Социалистическая революция является единственным способом начать изживать в человечестве животные черты, источником воспроизводства которых является вынужденный классовый антагонизм. В культуре человечества, особенно в психологии европейцев, имеются глубочайшие атавизмы: жажда кровной мести, чувство ревности, жажда садизма, склонность к конкуренции, а не к сотрудничеству и т. д. и т. п. Постоянная борьба пролетариев друг с другом за рабочие места, а с предпринимателями за величину заработной платы и интенсивность эксплуатации в бедных странах превращает их в убогих, забитых и разобщенных, а в богатых странах — в обыкновенных психопатов, наделенных манией к безудержному потреблению.
Условием реального безграничного роста благосостояния всех людей является освобождение общественных производительных сил от оков частной собственности, консервирующих идиотизм излишества, подчиняющих научно-технический прогресс удовлетворению упаднических потребностей предпринимательского класса.
О счастье
Рыночное бытие своим звериным оскалом воспитывает только цинизм и пессимизм. Невероятно сложно найти адекватного человека, который в всерьез рассуждает о счастье, а не упивается очередной модной идеологией безысходности. Зато каждый индивид прекрасно знает по чем фунт лиха, то есть всю богатую палитру современных несчастий. Поэтому абсолютное большинство, по крайней мере пролетариев, удовлетворяется той мыслью, что за счастье можно посчитать хотя бы временное отсутствие несчастий. С научной точки зрения, несмотря на кажущуюся глубокую индивидуальность переживаний, счастье имеет четкое определение — это такое отношение личности и общества, при котором возникает устойчивое соответствие между динамикой развития личности и динамикой развития общества. Оковы капиталистической собственности стесняют развитие общества, следовательно современная «цивилизация» напрочь утратила возможность быть обществом счастливых. Стало быть, ясно, что условиями достижения нашим обществом такого состояния, в котором каждый его член будет способен испытывать счастье систематически и не за счет несчастья других членов, является наличие полной материальной обеспеченности его членов, то есть изобилие материальных благ, долгожительство, свобода и культурное развитие каждого человека. Иначе говоря, единственный путь к реальному счастью лежит через революцию и строительство коммунизма, через избавление от общественных отношений частной собственности.
Тесным образом вопрос о счастье, как о нормальном состоянии личности, переплетается с вопросом о смысле жизни. Рыночный цинизм, конечно, уже давно объявил об отсутствии всякого смысла в жизни, но еще остались ненаучные оптимисты, которые либо считают смыслом жизни гедонизм, либо рассматривают смысл жизни в… самой жизни. Глубоко несчастное общество, пораженное абсурдностью своей капиталистической организации, ежедневно отказывает всем своим членам в смысле не то что целой жизни, в смысле даже этого конкретного дня. Или наоборот, смысл целой жизни, сотканной из этих повторяющихся дней, совершенно теряется в их бессмысленности. Реальный ответ на этот вопрос можно найти исключительно в области научного познания, но никак не, при сколько угодно пристальном, рассмотрении общественного бытия капитализма.
Проблема поиска смысла жизни имеет расхожее заблуждение — дело представляется так, будто основным фактором определения смысла жизни служит убежденность или горячее желание индивида «выбрать» именно этот вариант, а не другой. Правда же заключается в том, что осмысленной жизнь делает сознание, которое не что иное, как продукт общества. Следовательно, сознание, как основной фактор всякого смысла, скреплено законами развития общества. Таким образом, из сущности человека проистекает то, что в общем виде смысл жизни заключается в служении обществу, делу его развития как среды, в которой только и возможно развитие каждой личности. Конкретные формы служения обществу продиктованы обстоятельствами общественного развития в конкретный исторический момент.
Отсюда следует, что сегодня смысл жизни заключается в борьбе за приближение социалистической революции, которая позволит начать строительство коммунистического общества — общества окончательного выделения человечества из животного мира, знаменующего начало подлинной истории человечества и всеобщего условия для всеобщего счастья в самом широком и глубоком смысле этого слова.
Литература по теме:
1. К. Маркс «Критика Готской программы».
2. Первые декреты Советской власти .
3. И.В. Сталин «Экономические проблемы социализма СССР».
4. В. Подгузов, статьи в «Прорыве» .
За Большевизм! 